Прошло уже немало времени с тех пор, как она вновь обрела своего мужа. Много чего уже успело измениться. Во-первых, ее отношения с Альбертом претерпевали не самый болезненный разрыв, вернее, они общались все реже, но при встречах вели себя так, как если бы не было этого лета вовсе. Катриона могла лишь догадываться, каких усилий это ему стоило, но сама она всякий раз, думая о нем, испытывала бескрайнее чувство вины. Во-вторых, сама Катриона существенно изменилась с тех пор: теперь не было той закрытой девушки, которая не подпускала к себе в душу никого, напротив, ее образ счастливой оптимистки действительно стал настоящим, и многие,особенно на работе, отмечали, как оживился ее взгляд и образ, а все потому, что она вернулась на пару лет назад и как тогда влюбляется в своего мужа. В-третьих, ее дом претерпел изменения. Раньше это был ларец,п освященный памяти ее мужа - всюду были его фотографии: на стенах, всевозможных полках и тумбах, даже под стеклянной столешницей, но сейчас их стало чуть меньше, чтобы при встрече с мужем, она не казалась такой фанатичной, ведь теперь он был в ее жизни настоящий. И, в-четвертых, их отношения изменились. Они встречались пару раз до этого, и Катриона поняла, что с каждой новой встречей, они становятся все ближе друг к другу.
   В конце концов, Катриона решила пригласить Николаса в их дом. Все в нем осталось практически неизменным с тех пор, как они жили вместе - все та же мебель, все те же белые оттенки, разве что красок стало меньше, ведь после рокового письма, любые краски в ее жизни казались девушке неуместными, а после она просто привыкла к этой светлой пустоте, впрочем, и пустотой-то она уже не казалась, ведь сперва помещение было заполнено картинками из их совместных с Ником воспоминаний, а сейчас, сейчас было в этом что-то, что давало пространство для создания новых, в чем и Ник, и Кэти достаточно преуспевали. Только в их совместную спальню, она все еще боялась заходить, по крайне мере одна. Страшно подумать, сколько пыли там накопилось. А вот ее спальня, что предназначалась для детской, когда они жили с Ником, казалась теперь слишком мрачной. Что об этом подумает Ник, когда увидит? Ведь ей придется рассказать, что она переделала ее целиком, после того, как потеряла ребенка. К слову, о ребенке она ему как раз и не рассказала. Это была та единственная вещь, которой Катриона боялась едва ли не больше смерти. Теперь, когда она знает, что Ник жив, насмешка судьбы кажется ей совершенно непонятной - почему она отняла их дитя? Быть может, если бы сейчас она воспитывала их полуторагодовалого ребенка, то все было бы иначе? Она не была бы такой несчастной тогда, не погубила бы жизнь другого ребенка - что же это за клеймо такое? В любом случае черные и темно-серые тона комнаты, казались ей как нельзя правильными - Катриона тогда, еще давно, будто знала, что они принесут и закрасила все светлое и хорошее чернотой.
   А часы тем временем уже отбивали нужное время. С минуты на минуту должен появиться Николас. Вообще, идея о его приглашении сейчас уже не казалась такой уж и замечательной. Сперва она руководствовалась тем, что это и его дом, и что он по крайней мере заслуживает его увидеть, а если и пожелает остаться, в конце концов, их спальня все равно пустует, правда, Ник об этом не знает, но все же. Девушка готовилась к встрече досконально - она даже отпросилась с работы, чтобы заранее привести дом в порядок. Было странно убирать фотографии, но умом она понимала, что будет достаточно странным, если Ник придет в свой дом и увидит такой вот импровизированный альтарь в его честь. Она оставила лишь половину из них - пару на стенах, парочку на полках. СНа книжную полку в гостинной Катриона смотрела долго, и никак не знала, что с нею делать. Все книги там были расставлены по особому порядку, поэтому рисунок из фразы "Ник и Кэти", что проходил достаточно четким красными буквами на фоне черно-белых корешков, исправить было трудоемко. В конце концов, Катриона решила оставить его и пусть Николас думает, что хочет. Во всяком случае, если это его спугнет, то она непременно найдет способ, как это исправить. Не позволит она своему прошлому и всем печалям разрушить тот хрупкий мир, что они начали создавать вместе  с Ником.
   Звонок в дверь, и Катриона невольно вздрагивает. Она поправила платье, и кажется, сейчас Николас поймет, что белый - ее любимый цвет, ведь она уже не в первый, и даже не во второй раз предстает перед ним в нем, не стоит говорить уже о том, что все комнаты были такими же. Мысленно вспоминает, все ли готово на кухне для ужина, ибо морить его голодом она не собиралась. Кэти перекидывает волосы на одну сторону и открывает дверь, тут же улыбаясь самой счастливой улыбкой, когда видит на пороге супруга с букетом цветов.
- Ник, - говорит она на выдохе, и не сдерживается, сразу приближаясь к его губами и обнимая, все-таки как это здорово снова ощущать это трепетное чувство, когда ее губы скользят по его в томной нежности. Лишь оторвавшись, она довольно улыбается, и едва ли не в его губы шепчет:
- Привет. - Только после этого пропуская мужчину вперед, и наконец забирает цветы из его рук. Их коридор был не очень большим и тут же открывал вид на просторную гостиную. - Спасибо большое, и прости, располагайся, я сейчас поставлю цветы и прибегу. - Она чмокнула его еще раз, прежде чем уповернуться к нему спиной.
   Хватает одного мгновения, чтобы Катриона упорхнула все с той же улыбкой на лице, в сторону кухни, что была неподалеку, при этом она прихватила с собой вазу с тумбы, и набрав в нее воды, она притянулась к цветам. Они не говорила ему, какие цветы любит больше всего, но Ник точно узнавал ее препочтения, потому что девушке очень нравились такие вот небольшие светлые букетики, полные нежности и как ей казалось, истинной любви.  Кэти вдохнула их аромат, и почувствовала, как любовь вновь пронизывает каждую клеточку ее тела, от одной только мысли, что эти цветы ей подарил Николас. Она возвращается в комнату, ставя вазу с цветами на тумбу, при этом чуточку повертев ее из стороны в сторону, как если бы Катриона выбирала для нее лучший ракурс, и остановившись на одном варианте, она довольно кивнула и повернулась, наконец, к мужу.
- Еще раз спасибо за цветы, ты как всегда точно подмечаешь то, что мне нравится. Порою мне кажется, что и не было того времени без... нас. - Катриона сказала это  с юмором, не желая, чтобы мужчина в ее присутствии чувствовал себя некомфортно или переживал слишком сильно из-за чего бы то нибыло, поэтому следующим ее ловом было:
- Итак, мы можем начать с ужина или... - Она коварно улыбается, растягивая "или", при этом приближаясь к мужу, как если бы это все была маленькая игра, и неважно, что она так просто пыталась уйти от волнения. - Я могу показать тебе наш дом. Фотографии-то ты уже вдоволь разглядел, я думаю. Или...
   Кэти махнула в сторону стен, но также имела в виду и посиделки у родителей Николаса. К слову об этом, она никогда еще не видела мистера и миссис Брана более счастливыми, чем в тот день, когда они снова обрели своего сына. Она очень любила миссис Брана, поэтому, в тот вечер выдался случай, когда мужчины, увлеченные своими разговорами, они позволили себе обняться и пролить пару слезинок в объятьях, такими они были счастливыми. Миссис Брана пообещала тогда Катрионе, что, что бы ни случилось дальше, она поддержит ее. Говоря это, они имели в виду, если жизнь Катрионы и Ника пойдет врозь, но пока все шло на славу.
- У меня для тебя сюрприз, кстати, которому ты будешь рад. Можем начать с него. - Кэти взяла Николаса за руку и повела его в сторону полок, у дальней стены гостиной, совсем рядом  с книжными, был еще один закрытый шкафчик. Катриона улыбнулась: - Раз, два.....три.... - Она распахнула дверцы, и мужчине предстали идеально расставленные диски и кассеты с фильмами про войну. Он обожал их, и теперь он снова рядом с ними. Было в этом что-то, что делало этот дом таким правильным - Ник и его фильмы.

Любопытно, он так доверял ей или все же это было чем-то непроизвольным, когда он отдал ей руку и позволили двигаться к неизведанному вместе с нею. Катриона внимательно следила за его реакцией, когда он увидел свои фильмы - она готова покляться, что для него это стало таким же приятным сюрпризом, как рождественский подарок для маленького ребенка. И если еще какая-то часть ее сердца и была где-то далеко, то теперь все встало на свои места. Вот так и должно быть - они с Ником вместе в их доме, и он все также делит любовь не только с нею, но и со своей работой.
   А после мужчина целует девушку, отчего та мгновенно смущается. Она счастлива, что порадовала его. Хотелось ответить, что она просто любила его, как и любит сейчас, потому спокойно делила его со службой, но язык не повернулся произнести это.
- Ну, когда ты рано утром в выходные не убегал ни свет ни заря посмотреть сводку новостей, мне не на что было жаловаться, - шутливо ответила она ему, пожимая плечами. Не сказать, что в прошлом она из-за этого страшно переживала, но случалось, когда его любовь к армии затмевала любовь к жене, и вот тогда они начинали спорить. Молодая и далеко еще не умудренная опытом Катриона тогда просто не понимала, как можно было ставить службу выше, она же ведь посвящает себя мужу целиком, и если с равным положением она смирялась, то когда одно из звеньев перешивало и этим звеном была не она, начинались несостыковки.
   Ник сказал о том, что было очень опрометчиво с ее стороны показать это. Умом Кэти понимала, что шутит, но все равно сказала:
- Это и твой дом тоже. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь и хоть сутками смореть фильмы. Я все равно почти все время работаю. - А вот это правда, и впервые ее сильная занятость стала казаться ей не такой уж и симпатичной, ведь раньше это помогало забывать о том, что она одна, но теперь, когдда все так изменилось, не хотелось тратить лишних секунд на что-то, что потенциально могло разделить их с Ником.
- Итаааак, - снова протнула Кэти с коварством, впрочем, теперь это была непроизвольная реакция, ибо волнение вновь дало о себе знать, - что ты хочешь теперь: ужин или дом?
   Честно сказать, оба варианта казались странными. Ужин, как полагала Кэти, был слишком формальным, а показывать дом человеку, который был тем, кто выбирал сюда половину вещей - еще страннее. Впрочем, пора уже давно привыкнуть, что их ситуация не вписывается в рамки типичной жизни ирландцев, да и вообще кого бы то ни было. Наверное, их жизнь вообще уже не будет нормальной, если это слово уместно.

И вот Николас осыпает ее такими приятными словами, что лицо Катрионы становится пунцовым. И как только ему удается делать это всякий раз, когда они видятся. А ведь и в их прошлой совместной жизни, девушка далеко не сразу привыкла к его шуточкам в форме комплиментов, ведь она всегда считала, что из них двоих он - совершенство, а она лишь случайным образом оказалась в поле его внимания. Впрочем, смущение не существенно помогло Кэти в том, чтобы справиться с волнением, и теперь, когда Ник пожелал осмотреть их квартиру, оно стало сказываться.
   Сперва Катриона оглядела гостиную и проводя руками, как бы охватывая все пространство, заявила:
- Ну, тут, как и почти во всем доме, мебель выбирал ты, правда, - она на секунду замялась, неловко пробегаясь пальцами по локтю другой руки, - ты это делал, чтобы мне угодить. Я очень люблю белый цвет и смесь классики с модерном, и когда кто-то из твоих друзей рассказывал тебе об очередной удачной покупке в мебельном, ты не мог устоять от того, чтобы лишний раз порадовать меня. Я вообще всегда удивлялась, как ты находишь такие вещи, сама я как-то упускаю их из вида, когда прохаживаюсь по магазинам. Книги же мы вместе собирали, и если не знать, кто хозяева этой мини-библиотеки, то можно было бы удивиться, как "Великий Гэтсби" оказался рядом с "Бойней номер пять" - меня всегда забавлял такой контраст, - Катриона немножко усмехнулась, и поняла, что начала успокаиваться по мере разговора. Все-таки, когда речь заходила о воспоминаниях, тем более столь приятных, она легко искала в них свое лекарство.
- К слову, саму квартиру нам помогли найти твои родители. После медового месяца в Париже, мы вдохновились его чарующими видами, и мы же жили в квартире, где жили Фитцджеральды, так что у меня была идея-фикс, найти что-то похожее, и вот тут Эмили оказалась как нельзя кстати, по-моему, она выхватила ее буквально из чужих рук, но мы обе были непоклебимы, я влюбилась в эту квартиру. Не представляю, что бы делала без твоей мамы.
   И в эту секунду Кэти понимает, что за все это новое время, что они знакомы с Ником, она ни разу не упоминала о своих родителях, которые остались жить в Дроэде, и которых Катриона видит крайне редко. Она только и знает, что они счастливы и преимущественно созванивается с мамой, но виделись они, пожалуй, в последний раз спустя месяц после "смерти" мужа. И еще она настолько была увлечена встречей с Ником, что забыла им рассказать обо всем. Как опрометчиво с ее стороны, и девушка почувствовала вину перед ними - кажется, это ее клеймо, постойнно обижать кого-то.
- Что ж, - снова пришлось растягивать слова, и кажется, это становится ее привычкой, - кухню покажу в последнюю очередь, а помимо нее у нас еще 4 комнаты.
   Девушка взяла мужчины за руку, переплетая свои пальцы с его и повела его за собой по просторным коридорам дома, иногда останавливаясь у фотографий, рассказывая о случаях, на них запечатленных. И если раньше, Катриона боялась задеть какой-либо нерв у мужа, боясь, что одно неосторожное слово сможет привести к нервному срыву, то теперь она знала, что с его амнезией все намного труднее и ее не излечить одним лишь воспоминанием раз и навсегда, впрочем, учитывая обстоятельства, она была готова рассказывать обо всем сама, если этого хотел Ник, потому что любила она его любым.
   Первым она показала комнату, где они однажды решили сделать нечто вроде домашнего кинотеатра, все было на уровне, достаточно хорошем, чтобы радовать глаз - большой экран у стены, а над ним на самой стене белые занавеси, для проектора, несколько колонок, большой диван с подушками для приятного расположения, и пару небольших тумб. Потом она подошла  к комнате, где не была слишком давно и несколько нервно помялась прежде, чем открыть дверь, попутно вставая прямо перед носом Ника в дверях и начиная извиняться:
- Прости, тут немного пыльно и... Я просто не заходила сюда некоторое время, достаточное время, ну с тех самых пор, ну ты понимаешь. Это была наша спальня. - Последнее она произнесла сокрушенно, как если бы признавалась в своем самом тайном грезе.
   Она пропустила мужчину, но сама так и не решилась зайти. Лишь протянула руку к выключателю, и удивилась, как тут было пыльно, поэтому тут же выклчила обратно его и добежав до Ника, вытащила его из комнаты.
- Нет-нет-нет, что ж я так не подумала? Это же кошмар какой-то. Столько грязищи, ужас! Будешь думать, что я неряха.  Так, в другой раз как-нибудь сделаем остановку на этой станции. - И тут она захлопула дверь, сгорая от стыда. Нужно быть полной дурой, чтобы говорить о том, что она говорила  показывать комнату в том ее виде, в каком она ее оставила.
   И вот, последняя не показанная комната, за исключением кухни и ванной. Самый страшный этап. Дойдя до этой двери, Катриона замолчала и опустив взгляд, остановилась перед нею, не решаясь открыть комнату.  В конце концов, он имеет право знать, поэтому мысленно решившись и кивнув самой себе она открыла комнату, включила свет в этой гуще черноты без фото и каких-либо напоминаний о Нике или ребенке, что у них мог быть. Она осталась стоять рядом с выключателем.
- Сейчас я живу тут, но... - Самые важные слова стали комом в горле. - Здесь было все по-другому, когда мы... до того, как ты....словом, до того случая. - И прикрыв глаза, решая не доходить сразу до сути, но лишь пройтись по поверхности, она произнесла: - Мы планировали сделать здесь детскую.
   Страхи снова окутали ее, обнимая со всех сторон. Черный снова стал казаться пугающим напоминанием тех потерь, что она испытала. Несправедливость жизни стала казаться ей в сто крат сильнее, когда Ник находился здесь живой и здоровый, в то время как их собственный ребенок так и не увидел своего первого лучика солнца и даже не узнал, каково это дышать одним и тем же воздухом вместе со своими родителями. Катриона заметно напряглась, и едва сдерживала слезы. Она не смотрела на мужа, предпочитая глядеть  в угол комнаты, и только тогда поняла, что сдерживаться трудно. Слезинка сама покатилась по щеке, но, к счастью, она не перешла на рыдания, ведь она была не одна. Впрочем, вряд ли это осовбодило бы Николаса от беспокойства.  Катриона стерла рукой одну слезу, но вслед за ней покатилась другая. Нужно собраться, но как же это было непросто.