I'm a princess cut from marble, smoother than a storm
And the scars that mark my body, they're silver and gold
My blood is a flood of rubies, precious stones
It keeps my veins hot, the fires find a home in me
I move through town, I'm quiet like a fire
And my necklace is a rope, I tie it and untie it

Этот кошмарный, изнуряющий тур так называемых "победителей" закончился всего пару часов назад, и я все еще была переполнена тем ужасом и болью, что он принес.
Победители? Вы, должно быть, шутите. Скорее - очередные марионетки ненавистного Капитолия и Сноу, которых заставляют лгать в лицо людям, через уста которых передают ту информацию, которую нужно донести до них, чтобы они не помышляли о бунтах, не помышляли о сопротивлении и, конечно же, и прежде всего - о восстании. Сноу предельно ясно дал понять в нашу последнюю встречу в моем новом доме, прямо перед Туром, - убеди их, успокой их, иначе все, кто тебе дорог, все, кого ты любишь, - будут уничтожены. А я, видимо, осталась бы на десерт. Хотя в моей смерти не было бы надобности - без близких рядом я бы и так умерла, сама, без чьей-либо "помощи". И потому - не ради себя, но ради них - я старалась сделать все, что было в моих силах, чтобы "успокоить" людей в дистриктах. Я даже начала читать эти дурацкие бумажки с речами, написанными Эффи. Я, черт возьми, после 11-го Дистрикта и той истерики, что случилась там со мной, старалась делать вид, что не обращаю внимание на людей, которые поддерживали нас с Питом, а чертовы миротворцы тут же уводили их неизвестно куда. Впрочем, я подозревала куда... и не представляю, просто не представляю сейчас, как могла сохранять видимость спокойствия тогда. Как могла строить из себя служителя Капитолия, которому было наплевать на страдания людей, людей таких же, как и я. Как могла оставаться такой холодной и черствой внешне, продолжая улыбаться, целоваться с Питом, изображая из себя бесконечно влюбленную. И видеть при этом отдельные презрительные взгляды, направленные на нас с ним. Эти люди знали, что мы претворяемся, видели нас насквозь. Наверное, только поддержка Пита помогла мне не сорваться. Совсем одна я бы точно не справилась... А еще душу грела мысль о том, что скоро этот тур закончится, и я вернусь домой... 
Но даже все это не помогло. Люди все равно продолжали бунты, пытались бороться, разжигая пламя восстания... И я решилась на отчаянный шаг - предложила нам с Питом пожениться. Это было безумие, но и я находилась в диком отчаянии, я просто не могла допустить того, чтобы Сноу исполнил свое обещание, ведь и семью Пита он бы тоже не пощадил. И даже Хеймитча - уверена. Никого из нас. Нужно было предпринять... что-нибудь. Так что, когда мы прибыли в Капитолий и посетили шоу Цезаря, Пит на глазах у всех сделал мне предложение.  Мне оставалось только согласиться и надеяться, что эта уловка сработает, хотя чем дальше, тем меньше уверенности в завтрашнем дне во мне оставалось. Я была почти уверена, что Сноу по-прежнему недоволен. И я все сильнее хотела поскорее оказаться в родном дистрикте, увидеть Прим, маму и... поговорить с одним человеком. Человеком, который к тому же, конечно же, видел представление с "помолвкой" и... я даже боялась представить, что он думал теперь обо мне.
Так что, как только мы с Питом сошли с поезда, увиделись с родными, и я обняла маму и Прим, то сразу же, не заходя домой, пошла в направлении шахт. Все, чего я хотела сейчас, - увидеть, наконец, Гейла и поговорить с ним. Объяснить ему все. Убедиться, что я не потеряла его, что он все еще со мной. Мой прекрасный, отважный охотник.
На подходе к шахтам я еще издалека заметила толпу рабочих, что устало расходились по домам. Изможденные, все в угольной пыли, с потухшими глазами. Работа шахтера была изнурительной, и далеко не каждый, кто работал в шахтах, подходил для нее. Но Гейл мог справиться даже с этим, он всегда был выносливым, храбрым, борцом, уже с детства не привык отступать перед трудностями. Нес на себе груз ответственности за всю свою семью как настоящий мужчина. И за это я любила Гейла еще больше.
Его, высокого, широкоплечего, мужественного и такого красивого я заметила почти сразу же. Он так разительно отличался на фоне всех прочих. Его темные волосы и серые глаза я бы не спутала ни с какими другими, несмотря на то, что жителям нашего Дистрикта практически всем присущи подобные черты внешности. Я решительно, быстрым шагом направилась сквозь толпу прямо к нему. Хм, кажется, он не ожидал меня увидеть так скоро. Тем лучше - сюрприз, Гейл. Надеюсь, приятный. Я, не говоря ни слова, чуть ли не врезалась в него, крепко-крепко обнимая, уткнувшись носом в его шею, зажмуриваясь и всей грудью вдыхая такой знакомый, такой родной запах. С упоением чувствуя тепло его тела и то, как его сильные руки ответно смыкаются вокруг меня. Боже, Гейл, как же я скучала по тебе!
Я не спешила его отпускать, ловя каждую секунду этой долгожданной близости, и мне было абсолютно все равно, что проходящие мимо люди пялились на нас. Я имела полное право обнимать его. Полное право. 
- Нам надо поговорить, - все-таки шепчу я ему.
Да, Гейл, нам столько всего надо обсудить... но только чуть позже, позволь мне еще минуточку побыть в твоих объятиях. Позволь почувствовать, что я, наконец-то, в безопасности. Просто позволь осознать тот фантастический факт, что я, наконец-то, рядом с тобой. Дай моей душе исцелиться хоть чуточку твоим теплом. И пусть наша удача побудет вместе с нами хотя бы на эти короткие мгновения.

Отредактировано Lilian Trevelian (01.10.2014 17:44:22)

"...я знала Руту. Мы были не просто союзниками, но друзьями. Я вижу ее в цветах, растущих на лугу у моего дома... слышу в песне сойки-пересмешницы... узнаю ее в моей сестре Прим. Она была слишком молода и чиста... и я ее не спасла. Простите"...
Ощущая нехватку тепла рук Гейла м молча плетясь за ним к забору на Луговине, вспоминаю я собственные слова, сказанные в Одиннадцатом, чей смысл давит на меня все сильнее - чем чаще я их вспоминаю, чем чаще у меня перед глазами встает картина прилюдной казни того человека, который не сделал ничего дурного, а лишь разделил со мной боль утраты... а я даже не могла ничего, абсолютно ничего сделать, чтобы помочь ему! - тем больше мне кажется, что я не выдержу. Что еще чуть-чуть, надавите на меня еще немного, и я просто сломаюсь. Сломаюсь, если из-за меня снова кто-то пострадает, если снова кто-то погибнет по моей вине.
Если не Игры ломают человека, то, как выяснилось, их последствия довершают начатое.
Я видела только один выход из всего этого кошмара.
Как только мы с Гейлом оказались по ту сторону забора, как только ушли чуть глубже в лес, и я вдохнула полной грудью этот слегка морозный, свежий воздух, которым можно было насладиться только здесь, моя решимость окрепла. Лес всегда вселял в меня дополнительную силу и уверенность, я чувствовала себя как дома среди этих величественных деревьев... я знала, все получится, нужно было только приложить больше усилий.
Как только мы отошли на достаточное расстояние от Дистрикта, чтобы никто не мог нас заметить даже издалека, я тут же остановилась и, чуть придержав Гейла за руку, остановила и его, вставая напротив. Вглядываясь в родные серые глаза и надеясь на понимание с его стороны.
- Гейл... - Выдохнула я его имя, бесконечно радуясь, что снова могу это делать - звать его по имени вслух, видя живьем, а не только вспоминая, пытаясь светлыми мыслями о нем перебить свои горестные раздумья, - Сноу был у меня в доме. Перед самым Туром. Он... он угрожал мне. Говорил о бунтах в Дистриктах, сказал, что люди не верят в нашу с Питом любовь, что... если я не хочу, чтобы они погибли, чтобы погибли близкие мне люди, нам с Питом должны поверить. Мы должны заставить их всех поверить, но в первую очередь поверить нам должен он, сам Сноу, - выпалила я на одном дыхании, - Гейл, он видел, как... ты поцеловал меня тогда, когда мы прощались. Поцеловал совсем не так, как должно было делать это моему кузену. Он понял, что я не люблю Пита. И все то, что я сделала во время Тура, было только ради того, чтобы Он поверил нам, поверил мне! Боже... - Я зажмурилась на секунду, стараясь совладать с собой, говорить спокойнее, не давать волю эмоциям, но получалось довольно скверно. А ведь меня нельзя было назвать излишне эмоциональным человеком.
- Гейл, я сделала все, что могла, все, что было в моих силах, но я знаю - он не успокоится. Не оставит нас в покое, уже никогда! Я много думала об этом в поезде по дороге домой... И я вижу только один выход - мы должны бежать.
Я замолчала, не сводя взгляд с родного лица. Надеясь увидеть одобрение и согласие, а не презрение или недоверие. Мне так необходима была сейчас поддержка Гейла, необходима, как никогда раньше. Ведь без него я точно не выдержу всего того, что навалилось на меня, стоило только пройти этим проклятым Играм. Быть может, мне стоило тогда просто съесть самой морник на Арене, позволить Питу выжить, стать единственным Победителем, как и полагается, и жить дальше нормальной жизнью. Или тем, что от нее могло остаться. И всем было бы лучше, а люди в других Дистриктах не гибли бы по моей вине, будто и без того было мало смертей.